13.03.12
Боевые действия 12-го мехкорпуса ("Расейняйский танк -3")
В то время, как соединения 41-го танкового корпуса вермахта отразили контрудар 2-й танковой дивизии Красной Армии на Расейняй, а затем планомерно окружили и уничтожили на восточном берегу р. Дубиса дивизию Солянкина, за спиной у группировки немецких войск, в полосе Варняй-Кальтиненай, метался, выбирая подходящее время и место для удара, 12-й мехкорпус.
В составе этого соединения было две танковые (23-я и 28-я) и одна моторизованная (202-я) дивизии, мотоциклетный полк и другие подразделения. По состоянию на 6 июня 1941 г. в 23-й тд числилось 380 танков Т-26; в составе 28-й тд было 258 танков БТ и 68 Т-26; в 202-й мд - 67 танков Т-26. (ЦАМО, ф. 16, оп. 2951, д. 238, л. 73). И это не считая бронемашин и легких плавающих танкеток (всего в составе 8-й Армии, т.е. главным образом в 12 МК, числилось 129 пушечных бронеавтомобилей БА-10, 89 легких пулеметных БА-20 и 62 танкетки Т-37/Т-38).
Обнаружить заметные следы "контрудара" 12 МК в документах немецкого 41-го танкового корпуса не удалось, но есть несколько советских документов с весьма подробным описанием боевых действий 12-го мехкорпуса. Уникальными эти документы назвать никак нельзя, они были опубликованы в серии "Сборник боевых документов ВОВ" еще в далекие 60-е годы, давно рассекречены и выложены в Сети. Правда, судя по тому, что писали и пишут про историю разгрома 12 МК, не все пишущие эти документы прочитали.
По возможности исправим это упущение (а заодно и расшифруем мало кому известную топонимику)
***************************************************
ДОНЕСЕНИЕ
О БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЯХ 12-го МЕХАНИЗИРОВАННОГО КОРПУСА с 22.6 по 1.8.41 г.
До 18.6.41 г. До начала боевых действий части 12-го механизированного корпуса дислоцировались:
– 23-я танковая дивизия – в районе Лиепая (Лепая);
– 28-я танковая дивизия – в районе Рига;
– 202-я мотострелковая дивизия – в районе Радвилишкис (н.п. в 15 км юго-восточнее Шяуляй);
– штаб корпуса, 380-й отдельный батальон связи и 10-й мотоциклетный полк – Елгава;
– 47-й отдельный мотоинженерный батальон – 5 км северо-восточнее Елгава.
Части корпуса занимались боевой и политической подготовкой.
18.6.41 г.
На основании директивы Военного совета Прибалтийского особого военного округа по корпусу был отдан приказ за №0033 о приведении в боевую готовность частей корпуса (подчеркнуто мной - М.С.), выступлении в новый район и сосредоточении:
28-й танковой дивизии (без мотострелкового полка) – в леса Бувойни, Бриды, Норейки.
23-й танковой дивизии – м. Тиркшляй, м. Седа, м. Тришкяй.
202-й мотострелковой дивизии – Драганы, Валдейки, Науконис.
10-му мотоциклетному полку – в лес Давноры.
47-му отдельному мотоинженерному батальону – лес 2 км южнее Адомишки.
Штабу корпуса, 380-му отдельному батальону связи – в лесу 2 км западнее г. дв. Найсе.
(все это находится в "треугольнике" Тельшяй, Шяуляй, Кельме - М.С.)
18-20.6.41 г.
Части корпуса, совершая ночные марши , 20.6.41 г. сосредоточились в указанных районах.
202-я мотострелковая дивизия 20-21.6.41 г. вышла из указанного района и заняла оборону на рубеже Коркляны, (иск.) Покроженце, г. дв. Юнкелай.
18-21.6.41 г.
В районах сосредоточения организованы охранение и круговая оборона своих районов. Приводились в порядок материальная чисть и личный состав после совершения марша.
22.6.41 г.
В 4 часа 30 минут из штаба 8-й Армии [получен] сигнал воздушной тревоги.
В 5 часов над командным пунктом пролетел самолет противника.
В 8 часов [получено] приказание о ведении разведки 23-й танковой дивизией на Плунге (Плунгяны) и готовности к выступлению 28-й и 23-й танковых дивизий.
В 8 часов 40 минут штабом 8-й армии приказано выбросить один мотострелковый батальон в м. Куртовяны в распоряжение командующего 8-й Армией.
В 11 часов 20 минут непосредственно 202-й мотострелковой дивизии штабом 8-й Армии (т.е. "через голову" командования 12 МК - М.С.) отдано распоряжений за № 4, в котором поставлена задача на разведку в полосе Варняй, Скаудвиле (м. Ворни, м. Скавдвиля).
В 11 часов 35 минут получена по телеграфу за № 397 директива Главного Военного Совета о переходе противником государственной границы.
В 14 часов 25 минут распоряжением штаба корпуса за № 7 командиру 23-й танковой дивизии поставлена задача о готовности к действиям в направлении Варняй. Командиру 28-й танковой дивизии из района ст. Павянчай (Павенты, ж/д станция в 5 км южнее Куршенай) и леса западнее нанести фланговый удар таурагенской группировке противника. Но во второй половине дня 22.6.41 г. был получен боевой приказ штаба 8-й Армии за № 01, в котором 12-му механизированному корпусу была поставлена задача во взаимодействии с 3-м механизированным корпусом и стрелковыми корпусами перейти в наступление и нанести удар в [других] направлениях:
23-й танковой дивизии – немедленно, по получении приказа, на Плунге, Куляй (Кули), с подчинением на время атаки 10-му стрелковому корпусу (т.е. наступление в сторону побережья у Клайпеды, перпендикулярно оси наступления остальных частей корпуса - М.С.)
Остальными частями корпуса с 4:00 23.6.41 г. нанести удар с фронта Варняй, Ужвентис в общем направлении на Таураге.
В 21 час боевым донесением № 4 было сообщено штабу 8-й Армии о положении корпуса к исходу 22.6.41 г. см. Приложение № – Боевое донесение № 4.
В 23 часа 40 минут боевое распоряжение № 01 штаба 8-й Армии было оформлено боевым приказом 12-му механизированному корпусу за № 01. Приложение № – Боевой приказ № 01.
Вывод за 22.6.41 г.: 12-й механизированный корпус приказом командующего 8-й Армией был разбросан на широком фронте (по фронту 90 км, по глубине 50 км). Таким образом, с утра 23.6.41 г. корпус, выполняя приказ командующего 8-й армией, не мог нанести одновременного массированного удара своими танковыми дивизиями, к тому же 23-я танковая дивизии на время атаки входила в подчинение командира 10-го стрелкового корпуса.
23.6.41 г..
Боевым распоряжением штаба 8-й Армии за № 2/ОП, датированным 0.30 23.6.41 г., 23-я танковая дивизия должна была поступить (т.е. вернуться - М.С.) в распоряжение командира 12-го механизированного корпуса, но в связи с поздним получением этого распоряжения дивизия оставалась в подчинении командира 10-го стрелкового корпуса, который поставил ей задачу нанести удар в направлении м. Жлюбины, Лаукува, Скаудвиле (м. Лавково, м. Скавдвили).
Приказ штаба корпуса № 01 был вручен начальнику штаба 23-й танковой дивизии в момент вытягивания дивизии из Плунге. Время выступления дивизии два раза менялось, и дивизия выступила только в 13 часов. Тылы дивизии и колесные машины в районе Жвирздаляй (Жвирэдели, н.п. в 12 км от Плунге) были отрезаны (кем? - М.С.) от танковых колонн и присоединились к дивизии только в Рига (т.е. после разгрома и отступления остатков дивизии на север к Даугаве - М.С.). Танковые полки 23-й танковой дивизии к исходу дня сосредоточились в лесах севернее и северо-восточнее Вайгово.
28-я танковая дивизия, совершив 50-километровый марш, к 10 часам заняла исходное положение для атаки – Жвирзде (н.п. в 8 км восточнее Варняй), Бомбалы, но из-за отсутствия горючего (? запас хода танков БТ превышал 250 км - М.С.) была вынуждена продолжать свои действия только с 15 часов. К 22 часам авангардный 55-й танковый полк атаковал противника в районе Кальтиненай (м. Колтыняны), уничтожил артиллерийскую батарею и до 7 противотанковых пушек противника и, потеряв со время атаки 13 танков, отошел на север. С наступлением темноты дивизия сосредоточилась в лесу 1 км севернее Пашиле. В этом бою погиб заместитель командира полка майор Попов, которому впоследствии присвоено звание Героя Советского Союза.
202-я мотострелковая дивизия в течение дня занимала оборону на прежнем рубеже. В 22 часа 10 минут 10-й мотоциклетный полк перешел в резерв командующего 8-й Армией в район м. Куршенай, ст. Павянчай, Грузджяй (Герждели, н.п. в 17 км севернее Шяуляй) с задачей обеспечить переправу через р. Вента.
Штаб корпуса – в лесу 4 км западнее м. Куртоняны.
Вывод на 23.6.41 г.:
1. Боевой приказ штаба корпуса № 01 в течение 23.6.41 г. выполнен не был. 23-я танковая дивизия выступила с большим опозданием из района Плунге и, отрезанная от своих тылов, сосредоточилась в районе леса севернее Лаукува, не имея перед собой противника (противник в это время успешно отражал атаку 55-го танкового полка 28-й тд в районе Кальтиненай, т.е. в 7 км от Лаукува - М.С.).
28-я танковая дивизия из-за необеспеченности горючим была вынуждена с 10 до 15 часов простоять в районе Жвирзде. В бою севернее Кальтиненай участвовал только одни танковый полк, который, потеряв 13 машин и не поддержанный остальными частями дивизии, был вынужден отойти.
2. Взаимодействия между 23-й и 28-й танковыми дивизиями в течение дня не было, связи также не было.
3. Управление дивизиями со стороны штаба 12-го механизированного корпуса было только делегатами связи, что полностью не обеспечивало гибкости управления частями.
24.6.41 г..
В 6 часов 35 минут было получено распоряжение штаба фронта следующего содержания: “Главные действия 8-й Армии проводились с целью окружения до трех пехотных и одной танковой дивизии противника в районе Шилале, Скаудвиле, Видукле, Кельме. Эту задачу требую решить на рассвете 24.6.41 г. короткими ударами:
23-й танковой дивизии - ось движения Шилале (н.п. в 15 км юго-западнее Кальтиненай), м. Упино, м. Воджгиры, Расейняй (Россиены), где войти в связь с 48-й стрелковой дивизией. Прикрыть себя прочно справа.
28-й танковой дивизии во взаимодействии с 23-й танковой дивизией уничтожить танки, конницу и пехоту противника, выдвигающиеся к северу от Скаудвиле.
По выполнении этой задачи 28-ю танковую дивизию укрыть в лесах в районе Грузджяй (отход на 80 км к северу от Скаудвиле - М.С.), 23-ю танковую и 202-ю мотострелковую дивизии укрыть в лесах в районе Байсогала (м. Бейсагола, н.п. в 53 км северо-восточнее Расейняй), Монтвидово, Кракиново.
Штаб корпуса – Кракиново”.
На основе этого непонятного распоряжения был отдан боевой приказ штаба корпуса за № 02 такого же содержания.
202-я мотострелковая дивизия 24.6.41 г., обороняя рубеж Кельме, приказ командира 12-го механизированного корпуса о наступлении получила в 12–13 часов, а через час командиром 202-й мотострелковой дивизии был получен приказ командующего 8-й Армией о подчинении 202-й мотострелковой дивизии командиру 11-го стрелкового корпуса, о чем командиру 12-го механизированного корпуса не было известно. Позже, по выяснении, в 18 часов 50 минут приказ № 02 для 202-й мотострелковой дивизии был отменен и дивизия продолжала оборону прежнего рубежа.
28-я танковая дивизия, получившая приказ № 02 в 13 часов и, не имея горючего (после предыдущей заправки дивизия прошла по маршруту Варняй, Кальтиненай, Пашиле порядка 30-40 км - М.С.), которое было подвезено только в период с 19 до 22 часов, к выполнению задачи приступила в 22 часа после заправки, предварительно сосредоточившись в районе Каркленай (Коркляны, н.п. в 8 км к северу от Пашиле). В Каркленай было получено устное приказание от командира 12-го моторизованного корпуса о переносе атаки на 25.6.41 г.
23-я танковая дивизия, передав два батальона 144-го танкового полка 10-й стрелковой дивизии (процесс "разборки" мехкорпуса на мелкие части продолжается - М.С.), своим мотострелковым полком (без первого батальона) с ротой танков атаковала противника в районе Кальтиненай. Атака была неудачной, и полк отошел на рубеж Фл. Жиле (6090а), Радишке (Родышки, н.п. в 3 км к северу от Кальтиненай), где перешел к обороне.
В районе м. Жораны от танковых полков 23-й танковой дивизии противником были отрезаны 23-й гаубичный артиллерийский полк, 23-й отдельный зенитный артиллерийский дивизион и 2-й батальон 23-го мотострелкового полка, которые распоряжением командира 10-го стрелкового корпуса были подчинены командиру 10-й стрелковой дивизии. 23-я танковая дивизия к исходу дня своей танковой группой сосредоточилась в районе лесов 10 км севернее Варняй (отход на 30 км к северу от Кальтиненай - М.С.). В этот день 23-я танковая дивизия потеряла до 6 % танков и 7 орудий.
Выводы за 24.6.41 г.:
1. Командование корпуса в основном фактически не являлось хозяином своих частей. Вышестоящие штабы, отдавая приказания дивизиям через голову штаба корпуса, вносили дезорганизацию в управление частями.
2. Постановка задач приказом № 02 штаба корпуса и боевым распоряжением штаба фронта на глубину 180 км (для 23-й танковой дивизии) была явно невыполнима, что и получилось в действительности (где и как насчитали такую "глубину" - непонятно, М.С.).
3. Отсутствие тщательной разведки противника, незнание обстановки на фронте и поспешное принятие решении приводило к ненужному изматыванию и разбрасыванию сил (28-я танковая дивизия наступала на Кельме, где находились наши части).
4. Слабая работа тылов, особенно с подвозом горючего.
5. Штаб корпуса, разбитый на два эшелона, не имел связи с дивизиями и между эшелонами, в результате работа как первого, так и второго эшелонов проходила несогласованно.
25.6.41 г.
В 2 часа 50 минут отдан боевой приказ штаба корпуса № 03, в дальнейшем отмененный боевыми распоряжениями № 8 и 9, по которым:
23-й танковой дивизии ударом в направлении Стульгяй (Стульги) содействовать 28-й танковой дивизии в разгроме противника, после чего по маршруту Каркленай, Колайняй сосредоточиться в перелесках южнее и юго-восточнее Колайняй (н.п. в 5 км южнее Ужвентис).
28-й танковой дивизии нанести удар во фланги и тыл противнику в направлении Карклянай, Поплуще, Бурбайце, после чего отойти в направлении Сидоришки, Ужвентис (м. Ужвенты) и сосредоточиться в лесах 2 км юго-восточнее Ужвентис (т.е. в очередной раз запланированы "короткие удары" с последующим отходом на север на 25-30 км - М.С.).
Начало атаки для 23-й танковой дивизии – в 6 часов, для 28-й танковой дивизии – в 4 часа.
Командир 23-й танковой дивизии в 1 час отдал распоряжение дивизии отойти в район леса севернее Варняй. Район сосредоточения был указан командиром 10-го стрелкового корпуса через командира 10-й стрелковой дивизии (подчеркнуто мной - М.С.). Во время следования части дивизии подверглись бомбежке с воздуха и артиллерийскому обстрелу. Создавалась угроза выхода противника на дорогу Тельшай, Варняй.
Командир 23-й танковой дивизии в 6 часов изменяет маршрут и район сосредоточения -приказывает дивизии сосредоточиться в лесах западнее Первоняй. В 11 часов части дивизии сосредоточились в указанном районе, за исключением части танков, повернувших под угрозой перехвата противником дороги Варняй, Тельшай на Ужвентис и сосредоточившихся в лесу 3 км севернее (т.е. там, куда они и должны были отойти, но после "короткого удара" по противнику - М.С.) 23-й гаубичный артиллерийский полк и 23-й отдельный зенитный артиллерийский дивизион к 23 часам сосредоточились в лесу 2 км южнее Тришкяй (н.п. в 20 км восточнее Тельшяй). 23-й мотострелковый полк, прикрывавший отход, в результате бомбежки с воздуха и артиллерийского обстрела был рассеян и мелкими группами отходил в различных направлениях.
Танковые полки 28-й танковой дивизии к 10 часам подошли к Пашиле, где попали под огонь артиллерии крупных калибров и под организованный огонь противотанковых орудий. Часть танков прорвала оборону противника и уничтожила колонну 8-го мотополка противника (8-й мотопехотный полк 3-й моторизованной дивизии 56-го танкового корпуса вермахта находился в тот момент на пути к Даугавпилсу, в 200 км северо-восточнее Пашиле - М.С.). В результата 4-х часового боя дивизия потеряла 48 танков. К 15 часам остатки дивизии (около 30 боевых машин, штаб дивизии, разведывательный батальон и остатки 55-го и 56-го танковых полков) сосредоточились в лесу северо-западнее Пашиле. Всего в результате боев за 25.6.41 г. дивизия потеряла около 84 танков.
Выводы [за 25.6.41 г.]:
1. По-прежнему продолжается многокомандное управление частями корпуса, что дезорганизирует все управление и вносит путаницу (23-я танковая дивизия: приказ 12-го механизированного корпуса – наступать, а 10-го стрелкового корпуса – отходить).
2. Назначенные командиром 12-го механизированного корпуса атаки дивизиям в различное время давали возможность противнику бить наступающие дивизии по частям, к тому же 23-й танковой дивизии, находящейся от объекта атаки в два раза дальше, чем 28-я танковая дивизия, время атаки было указано на два часа позднее, в результате разница во времени увеличилась до 3 - 3 часов 30 минут.
3. Большие потери в материальной части (в результате разрозненной атаки дивизиями как по времени, так и по местности) не дали возможности выполнить поставленные задачи и вынудили дивизии к отходу на север.
(к этим выводам можно добавить еще один - 25 июня стало последним днем, когда 12 МК хотя бы пытался что-то где-то атаковать, далее начинается отход, развал и окончательный разгром - М.С.)
26.6.41 г.
В 6 часов 25 минут командиром корпуса было отдано боевое распоряжение за № 10, в котором приказывалось 12-му механизированному корпусу без 10-го мотоциклетного полка и 202-й мотострелковой дивизии сосредоточиться к утру 26.6.41 г. в районе Грузджяй (иск.), Мешкуйчий, Борячай. Этим же распоряжением ставились задачи 202-й мотострелковой дивизии и 10-му мотоциклетному полку, находящимся в подчинении 11-го и 10-го стрелковых корпусов.
В 8 часов командиром 10-го стрелкового корпуса 23-й танковой дивизии была поставлена задача придать танки 23-й танковой дивизии 204-му и 62-му стрелковым полкам для сдерживания наступления противника на Тришкяй и обеспечения отхода и перегруппировки наших частей. В 13 часов под прикрытием артиллерийского и минометного огня противник повел наступление на м. Тришкяй. 23-й гаубичный артиллерийский полк и 23-й отдельный зенитный артиллерийский дивизион израсходовав все снаряды, были отведены в район м. Папиле.
Танковые батальоны 23-й танковой дивизии после неоднократных атак, потеряв от 30 до 40% материальной части, уничтожив одни батальон мотоциклистов, были отведены в леса юго-восточнее Куршенай, где подвергались неоднократной бомбардировке противника. 23-я танковая дивизия при совершении марша в район сосредоточения, указанный в боевом распоряжении № 10, на участке Слобода, Кеунишки подвергалась интенсивному огню артиллерии из района м. Шавкяны (потеряно 6 танков). На остальном участке маршрута в течение всего дня части подвергались бомбардировке с воздуха.
Выводы [за 26.6.41 г.]:
1. Сосредоточение корпуса в районе Грузджяй производилось в ночное время без какого бы то ни было прикрытия зенитной артиллерией и авиацией.
2. По-прежнему плохое обеспечение артиллерийскими снарядами артиллерии 23-й танковой дивизии.
27.6.41 г.
На основании приказания командующего 8-й Армией, переданного через командира 11-го стрелкового корпуса, штабом 12-го механизированного корпуса отдано в 1 час 30 минут боевое распоряжение, по которому части корпуса в течение ночи 27.6.41 г. совершают марш в новый район сосредоточения, имея задачей совместными действиями с 11-й стрелковым корпусом уничтожить прорвавшегося противника, который угрожал левому флангу армии.
23-й танковой дивизии сосредоточиться в районе Плебонис, Гибайчай, Норейки в готовности короткими ударами уничтожать прорывающиеся танки противника.
28-й танковой дивизии в районе Армонайчай, Фл. Гедзюны, Иждашчай с той же задачей, что и для 23-й танковой дивизии.
Командный пункт 12-го механизированного корпуса – южнее Борисели в лесу.
В 22.30 26.6.41 г. было отправлено приказание за подписью начальника Оперативного отдела штаба 8-й Армии о сосредоточении частей корпуса к утру 27.6.41 г. в район ст. Мейтене, которое командиру корпуса не поступило в связи с переходом оперативной группы на новый командный пункт, который делегату связи не был известен.
144-й танковый полк 23-й танковой дивизии занимал оборону с частями 10-й стрелковой дивизии, прикрывая отход частей на восточный берег р. Вента в направлении Папиле. 45-й танковый полк 23-й танковой дивизии с частью танков 144-го танкового полка сосредоточился на северной окраине Шауляй, где после артиллерийского обстрела противником, потеряв 5 танков, отошел для занятия обороны на Ионишкелис. Командир 23-й танковой дивизии в Ионишкелис получил устный приказ от генерал-майора Гусева о немедленном отводе дивизии через Елгава на Ригу, где получить дальнейшую задачу дивизии.
28-я танковая дивизия с 7 часов согласно приказу командира 12-го механизированного корпуса, отданному в 3 часа, начала совершать марш в район обороны по южному берегу р. Муша (примерно 30 км севернее Шяуляй). С 12 до 15 часов танковые части занимали оборону на рубеже фл. Помуше, Вайды. 28-й гаубичный артиллерийский полк – в лесу 1 км восточнее Касакай. С 16 до 17 часов мелкие стычки с передовыми танковыми частями. В 17 часов колонна танков противника неустановленной силы начала обходить с правого фланга и вышла к м. Идвейне, угрожая с тыла обороне. В бою было подбито 6 танков противника и две противотанковые пушки.
Решением командира дивизии части дивизии были отведены в район лесов и сосредоточились к 2.00 28.6. 41 г. 35 км севернее р. Мугна (так в тексте - М.С.).
Оперативная группа во главе с командиром корпуса в 3 часа, переехав на новый командный пункт – лес южнее Барисяй (Борисели, н.п. в 20 км северо-восточнее Шяуляй) в 18 часов подверглась нападению противники и погибла в количестве 15 человек командного состава и обслуживающей группы.
В течение всего дня связи между первым и вторым эшелонами штаба не имелось.
Выводы [за 27.6.41 г.]:
1. В течение дня дивизии получили от различных штабов три противоречащих один другому приказа, из них ни один выполнен не был.
2. Управление со стороны оперативной группы штаба корпуса дивизиями совершенно отсутствовало.
3. Взаимодействия между дивизиями не было, каждая дивизия действовала самостоятельно, не увязывая свои действия с соседями.
4. Оперативная группа, оторвавшись от частей и потеряв связь с ними, не зная обстановки на фронте и находясь целый день на командном пункте без прикрытия со стороны частей, была окружена противником и уничтожена.*
28.6.41 г.
Частям корпуса в ночь на 28.6.41 г. было приказано отходить на Рига…
Командир 12-го механизированного корпуса
комдив КОРОВНИКОВ
Военный комиссар 12-го механизированного корпуса
батальонный комиссар ПЕТРОВ
Начальник штаба
полковник ГРИНБЕРГ
ЦАМО, ф. 619, оп. 382857, д. 1, лл. 1-14; цитируется по СБД № 33, стр. 46-55
********************************************************
Доклад командира 12-го мехкорпуса от 27 июня 1941 г.
Командующему Северо-Западным фронтом генерал-полковнику тов. Кузнецову
через командующего 8-й армией
1. Выполняя все ваши приказы, мною в распоряжение командира 10-го стрелкового корпуса выделены были два танковых батальона, которые до настоящего времени ко мне не возвратились. Мотострелковый полк 28-й танковой дивизии вашим распоряжением оставлен в гор. Рига.
В распоряжение командующего 11-й Армии были взяты танки и моторизованная пехота. Состояние 202-й моторизованной дивизии мне неизвестно, ибо в течение вот уже 5 суток она находится в распоряжении командира 11-го стрелкового корпуса. 10-й мотоциклетный полк взят в распоряжение командующего 11-й Армией (так в тексте, но никакого соприкосновения с командованием 11-й Армии, уже во второй половине дня 22 июня бежавшем из Каунаса на восток, мехкорпус Шестопалова не имел; 8 МК был оперативно подчинен 8-й Армии и, как видно из приведенного выше доклада о боевых действиях, все изъятия частей из состава мехкорпуса проводились решением командования 8-й Армии - М.С.).
2. Части до начала войны отдельными приказаниями и распоряжениями отрывались от боевой подготовки, и в первый день боя стало видно, что они не представляют собой таких мотомеханизированных частей, какие хотелось бы иметь.
3. С первых же дней операции стали ежедневно по 2-3 раза поступать оперативные приказы или боевые распоряжения, противоречащие друг другу. В результате войска напрасно дергались, и это положение не давало возможности целесообразно использовать силы и средства для выполнения приказа, это не давало возможности с эффектом применить крупное соединение.
4. Боевая материальная часть в соединениях оставалась старой, изношенной, в частности, по машинам БТ материальная часть участвовали в походе по освобождению Западной Белоруссии, походе в Литву и т. д.
После первого дня марша и особенно после первого дня боя машины стали быстро выбывать из строя целыми десятками. Эти машины вследствие отсутствия запасных частей как на маршрутах, так и при боевых действиях не восстанавливались, а если восстанавливались, то некоторые, и только на поле боя, так как отсутствие тягачей не позволяло отбуксировать их на пункты сбора аварийных машин. По этой же причине много материальной части оставлялось на территории противника.
5. Зенитные дивизионы снарядами были обеспечены плохо. Так, например, 37-мм снарядов батареи имели только по 600 штук (это незначительное количество 37-мм снарядов было израсходовано в первые два дня операции), и полное отсутствие 85-мм зенитных снарядов еще в момент выхода частей по тревоге дает полную картину состояния противовоздушной обороны корпуса (ее активных форм).
Это обстоятельство, а также отсутствие нашей истребительной авиации на этом направлении, дали в руки неприятеля полное господство его авиации в воздухе. Поэтому неприятельские бомбардировщики совершенно безнаказанно делали то, что они хотели. Они громили части на маршах, на переправах, при расположении на месте, уничтожая материальную часть и выводя людей из строя, понижая тем самым боеспособность частей. При совершении одного марша авиация противника в течение одного дня успевала производить бомбежку одной и той же части по 2-3 раза. 26.6.41 г. авиацией противника уничтожено и сожжено 17 боевых и около 20 транспортных машин.
В результате боевых действий только [в] одной 28-й танковой дивизии в период ее действий в направлении к шауляйскому шоссе выбыло 27 танков; в 23-й танковой дивизии – 17 танков.
6. В дивизиях совершенно отсутствуют снаряды к 152-мм орудиям, несмотря на неоднократные заявки еще до начала войны. Необходимо учесть пополнение материальной частью, так как старая имеющаяся материальная часть вряд ли будет боеспособной (БТ и старые Т-26).
7. Материальное обеспечение бойцов удовлетворительное. Сухим пайком обеспечены были нормально. Плохо обстоит дело с питанием начальствующего состава.
8. В процессе боевых действий выявлена чрезвычайно низкая требовательность начальствующего состава, установлены случаи трусости.
9. На путях отхода стрелковых частей творилось что-то невероятное, и не было зачастую людей, которые наводили бы при отходе порядок. Не было представителей высших штабов, несущих службу контроля отхода частей.
10. Наряду с этим есть много случаев героического поведения начальствующего и рядового состава. Геройской смертью погиб вместе с экипажем в сгоревшей машине заместитель командира [55-го танкового] полка майор Попов. При налете авиации противника на расположение части двумя красноармейцами были сбиты зенитками два германских бомбардировщика.
11. Убыли в личном начальствующем составе очень велики. Так, например, один танковый полк 28-й танковой дивизии в течение одного боя потерял убитыми и ранеными заместителя командира полка, двух командиров батальонов, политического руководителя.
12. Отмечена низкая требовательность начальствующего состава в смысле искоренения панибратства.
13. Наблюдается усталость личного состава вследствие выполняемых ежедневных заданий.
14. Управление войсками было слабое, вследствие отсутствия радиосвязи. Постоянных проводов не было. Штатных проводных средств связи ввиду чрезмерной разбросанности дивизий не хватало. Радиосвязь почти совершенно не работала. Единственным средством связи за все время операции являлись делегаты связи.
Командир 12-го механизированного корпуса
генерал-майор Шестопалов
27.6.41 г. 12-00
ЦАМО, ф. 334, оп. 2759, д. 4, лл. 49-51; цитируется по СБД № 34, стр. 322-324.
******************************************************************
* Обстоятельства пленения и гибели командира 12-го мехкорпуса долгое время были окружены туманом домыслов и легенд. Первоначальная версия (гибель в бою при нападении противника на командный пункт корпуса) в позднейших сочинениях советских историков обросла множеством героических подробностей:
"…Во второй половине дня в лесу, где разместилось управление корпуса, послышались звуки разрывов снарядов и рев моторов вражеских танков. Вскоре на КП корпуса объявили боевую тревогу: немецкая пехота и танки были уже совсем близко. Все, кто был в штабе, заняли оборону. Кольцо вокруг командного пункта корпуса постепенно сжималось. В отражении яростных атак врага участвовали все как один, в том числе и раненые бойцы, командиры и политработники.
Гитлеровцы настойчиво ползли к окопу, из которого генерал Шестопалов метко стрелял из снайперской винтовки. Он уложил более десяти фашистов. Гитлеровцы решили захватить генерала живым. Фашисты подползали все ближе. Шестопалов продолжал отстреливаться. Кто знает, как долго продолжался бы этот неравный бой. В конце концов, немцы, потеряв многих, но так и не прорвавшись к окопу, который оборонял Шестопалов со своими штабистами, решили уничтожить минометным огнем последних защитников командного пункта корпуса…"
Затем, когда плен перестал восприниматься как смертный грех, появилось уточнение о том, что генерал в том бою был ранен, захвачен в плен и скончался в немецком госпитале 6 августа 1941 г.
Не столь красочную, но гораздо более правдоподобную, на мой взгляд, версию историк Анатолий Хаеш обнаружил в изданной уже в 21-м веке истории 21-й пехотной дивизии вермахта (Allmayer-Beck Christoph. Die Geschichte der 21 Infanterie-Division – München: Schild Verlag, 2001 )
”…Это случилось, в 10.30 [29 июня 1941 г.] в лесу около Kekau, примерно в 20 км от Риги, когда произошла краткая остановка. Подразделения и части, несколько растянувшиеся из-за быстрого темпа, сомкнулись и построились для атаки и броска на Ригу… Пока они стояли, произошел инцидент, характерный для тогдашней обстановки.
Из леса послышался шум моторов, и прежде чем мы поняли, что происходит, из лесной просеки выкатились на наше шоссе три закрытые легковые машины. Команда, отзыв, оружие взято наизготовку, возбуждение там и тут - и загадка уже разрешена. Русский корпусной штаб, ничего не подозревая, попался нашей маршевой колонне, и мгновенно был окружен нашими солдатами. Сопротивление и бегство были невозможны. Так дешево в дальнейшем мы никогда не брали в плен русских генералов – им пришлось с их автомашинами включиться в нашу маршевую колонну и под охраной участвовать в броске на Ригу.
Кто тогда попал здесь в плен, не догадывался никто. Сегодня это довольно ясно – генерал-майор Шестопалов, командующий 12-м механизированным корпусом с его ближайшим штабом."
Сопоставляя время и место событий, мы можем придти к предположению, что вечером 27 июня старший командный состав (весь штаб корпуса в три легковые автомобиля не поместится) бросил вверенные ему части и лесными проселками начал "перебазирование" в Ригу. На подъезде к городу - не имея представления о том, как развиваются события на фронте, и не ожидая наличия немцев на шоссе в 20 км от Риги - командиры выехали из леса и без единого выстрела оказались в плену. Остается открытым главный вопрос - когда и при каких обстоятельствах был тяжело ранен генерал Шестопалов (если история с его смертью в немецком госпитале в целом не вымышлена).