04.12.10
"Секретно. Опубликовано с ред. правкой"
Напоминаю краткое содержание предыдущих серий.
После того, как М. Шаули опубликовал хранящийся в архиве Госдепа США отчет о встрече и беседе группы чехословацких антифашистов с начальником Центрально-Европейского отдела НКИД СССР тов. Александровым, состоявшейся в начале октября 1939 г., я не оставляю попыток найти следы этой встречи в документах советских (ныне российских) архивов.
На свой первый запрос я получил подписанный начальником Архива внешней политики (АВП РФ) г-жой Мозжухиной совет почитать изданные в 1971-1980 г.г. книжки. На второй запрос (в котором я уточнил, что прошу не совета, а доступа к рассекреченным документам, хранящимся в АВП), та же г-жа Мозжухина ответила мне, что вопрос о допуске к документам архива решает не начальник архива, а еще более старший товарищ - начальник Историко-документального департамента МИД. После небольшой дискуссии о том, устанавливает ли Конституция РФ ограничения (или, напротив, преимущества) в доступе к информации по признаку наличия "письма за подписью руководства научно-образовательного учреждения на официальном бланке с указанием темы и целей научно-исследовательской работы", я получил от г-на Провалова (начальника выше упомянутого Департамента) приглашение прибыть и приступить к работе.
Справедливости ради должен отметить, что и г-жа Мозжухина, и г-н Провалов честно предупредили меня о том, что работа моя будет, скорее всего, бестолковой и безрезультатной, т.к. "научно-справочный аппарат (описи дел) в читальный зал АВП РФ исследователям не предоставляются". Найти искомую информацию, не имея в руках описи дел (в обычной библиотеке аналогом описи является каталог), гораздо труднее, чем найти иголку в стоге сена случайным тыканьем в произвольные участки стога. В качестве причины отказа в предоставлении описей мне сообщили, что "к сожалению, архивные описи исследователям не выдаются, что связано с особенностями комплектования Архива Министерства в советское время". Время было такое...
Мне осталось только горько вздохнуть, процитировать очередную статью нарушаемого руководством АВП РФ Закона РФ "Об архивном деле в РФ" № 125 от 22.10. 2004 г. (п.1 ст. 24, в соответствии с которым "доступ к архивным документам обеспечивается путем предоставления пользователю справочно-поисковых средств и информации об этих средствах") и отбыть в столицу нашей Родины город-герой Москву.
Первый визит в читальный АВП был использован для того, чтобы переписать "своей рукой" слово в слово то, что я просил, и что г-н Провалов разрешил показать Солонину: "Отчеты о встречах с иностранцами в 1939 г. по линии Центрально-Европейского отдела НКИД". Указал я (письменно) и совершенно конкретный месяц этого злосчастного года - октябрь. По телефону столь серьезная организация заявки не принимает, документы готовятся в течение 7-10 дней.
Второй визит позволил мне ознакомиться с ЧАСТЬЮ документов Центрально-Европейского отдела НКИД за октябрь 1939 г., причем с той частью, которая касалась исключительно и только "германского направления". Такая странная избирательность была объяснена тем, что "Вы же, вроде бы, историей войны занимаетесь…" Я поблагодарил за внимание к моим скромным трудам и попросил предоставить мне, В ТОЧНОМ СООТВЕТСТВИИ С МОИМ ЗАПРОСОМ (письмом к г-ну Провалову), "все протоколы и отчеты о встречах с иностранными гражданами и делегациями начальника Центрально-Европейского отдела т. Александрова А.М.". Или - если эта информация все еще является секретной - прямо сообщить мне о том, что информация о встречах и беседах 70-летней давности в МИДе несуществующего уже 18 лет государства отнесена к разряду "сведений о внешнеполитической, внешнеэкономической деятельности Российской Федерации, преждевременное распространение которых может нанести ущерб безопасности государства" (формулировка Закона РФ "О государственной тайне" № 5485-1 от 21 июля 1993 г.).
К моему третьему визиту в АВП РФ было подготовлено шесть пухлых папок с документами. Ни одна из них не имела отношения к делам Центрально-Европейского отдела и его начальника тов. Александрова. Четыре из шести хронологически относились к 1938 году. Одно дело ("Письма и беседы Полпреда, советника, секретаря Генконсула СССР в Чехословакии") заканчивалась как раз на 1 октября 1939 г. Лишь одно дело (из шести) хронологически включало в себя и октябрь 1939 г., но это была "Разная политинформация. Вопросы оккупации Чехословакии" (т.е. обзоры прессы, доклады, письма, вырезки из газет и пр.). Видимо, руководство АВП РФ решило взять меня измором.
И тем не менее - нет такой кучи…, в которой при наличии большого желания нельзя было бы найти жемчужное зерно.
Во-первых, сейчас у меня есть точные, документальные ("архивные", как любят с придыханием произносить в некоторых узких кругах) подтверждения того, что 2, 4, 5, 7, 9, 13, 14, 15 октября 1939 г. товарищ Александров был в Москве, на своем рабочем месте (за эти дни есть отчеты о встречах с различными германскими официальными лицами). Разумеется, это не может быть расценено, как прямое подтверждение факта встречи с чешской делегацией, но самый "простой и неотразимый" аргумент противной стороны ("да его и в Москве в те дни не было") уже отпадает.
Во-вторых, в предоставленных мне документах 1938 года оказались весьма интересные факты, связанные с историей "мюнхенского кризиса" и позицией СССР в этом вопросе (статья об этом скоро появится на сайте).
Вот такая длинная получилась "присказка". А теперь - сама "сказка". Совершенно феерическая сказка. В документах Дела "Письма наркома и зам.наркома в Полпредство СССР в Прагу" (ф.0138, оп. 19, п. 128, д. 1), по меньшей мере в двух местах - в перечне представленных в Деле документов и на листе 29 - красуется замечательный такой синий прямоугольный штампик. Внутри него следующие слова:
"Секретно.
Опубликовано с ред. правкой__________"
Подчеркиваю - это штампик такой. Не рукой вписано, а проштамповано. Специальным штампом, изготовленным, надо полагать, не для однократного применения. Так там (в Архиве МИД СССР) действовали многократно.
Публикация СЕКРЕТНОГО документа - это уголовное преступления. Никак не меньше. Не дисциплинарный проступок, а уголовщина грязной воды. Секретное не публикуют. Публиковать можно лишь РАСсекреченный документ (для этого, кстати, придуман специальный штампик со словами: "Рассекречено. Вх. № ____", в прочерк вписывается номер документа с решением о рассекречивании). В том штампике, что попался мне на глаза, стоит дата: 12.4. 62 г. До "лихих девяностых" еще сто верст лесом, а тут в святая святых, в Архиве МИДа запросто публикуют секретные документы?
Разумеется, нет. Не запросто. А с "ред. правкой". Чтобы правильными стали. Чтобы в точности соответствовали желаемому (и в рамках очередной спец-пропагандистской операции навязываемому миру) образу "неизменно миролюбивой Страны Советов". Увидев это потрясающее "с ред. правкой", я сразу же вспомнил одну интересную фразу из письма начальника АВП РФ госпожи Мозжухиной: "В соответствии с действующими правилами читального зала Архива ранее опубликованные документы пользователям не предоставляются". И это правильно. Как же можно их "предоставлять пользователям", если документы эти были ранее, в славные советские времена, опубликованы "с ред. правкой"?
Я не спрашиваю - сколько и какие именно документы были опубликованы в преднамеренно искаженном виде. Я не спрашиваю - сколько диссертаций было по этим "документам" защищено, сколько пухлых монографий напечатано, сколько лекций в "красном уголке" прочитано. Меня другое удивляет. В архиве МИДа работали (это видно по "листам использования" дел) иностранцы. Если работали, значит читать по-русски умеют. Штампик с надписью "Опубликовано с ред. правкой" видели. Смысл поняли. Как же они после этого могут обращаться к российским пропагандонам со словами "господин профессор", "уважаемые коллеги"? Или в рамках спецопераций расходовалась не только простая писчая бумага?
